Анька всегда была старшей не только по возрасту, но и по роли. В семье она выступала как главный организатор, миротворец и человек, который думает наперёд. С детства ей казалось, что только она видит ситуацию целиком, тогда как остальные живут сегодняшним днём, позволяя себе роскошь действовать на эмоциях и искать оправдания.
Она привыкла быть той, кто отвечает за всё: за уроки младших, за порядок дома, за то, чтобы у мамы не болела голова, а у папы было чистое бельё. И даже когда ей самой хотелось сделать глупость, она останавливала себя, потому что знала — кто-то должен быть взрослым. Эта роль прилипла к ней так крепко, что Анька уже не представляла, как это — жить без ответственности.
Но с возрастом она всё чаще задумывалась: а кто позаботится о ней? Что будет, если однажды она перестанет держать всё под контролем? Эти мысли пугали, но и притягивали одновременно. Ведь, может быть, именно там, за пределами её строгой роли, начиналась настоящая жизнь, в которой можно позволить себе быть просто человеком, а не вечным опекуном.